Шапка

Холодный осенний ветер грыз лицо. Они продирались сквозь трескучую паутину мелких веток.
-Всё ты ищешь, Янко, проверяешь всякие зелья на себе. И не надоело тебе. Вот и это теперь. Неужели тебя так притягивает слава колдуна? Ты ведь молодой ещё - жениться мог бы, семью завести. Ан нет, не сидится тебе... - Лукаш закрылся от еловой лапы, летевшей ему в лицо. Друг его был спокоен, но все равно чувствовалось напряжение в воздухе. Боится, что не получится. И страшно ему, что назад не вернётся.
-Какое тебе дело до меня? Молчи лучше. Хотя, я знаю, что ты единственный мой друг, все в деревне косятся, ты - ничего, не боишься со мной здороваться при всех, приходишь помочь, если что... Собаки моей не боишься и ворона...
-Не боюсь. - Вздохнул Лукаш. - Боюсь только, отвернись я от тебя - навьи за мной прийдут.
-Ясно, прийдут! - усмехнулся Янко. - Ну, пришли, кажется.
Янко стоял посреди небольшой полянки, посередине которой стоял лысый пень без коры и мха.
-И не боишься по лесам один ходить, - чуть слышно пробормотал Лукаш, - Теперь скажи мне, на что тебе это, а? - он поднял голову, пристально посмотрел на Янко. - Люди тебя не принимают, волкам ты тоже не нужен будешь. Съедят они тебя.
-На что?.. Да, правда... Человека этим не вылечить... Да на то, что ясны мне тогда будут тайны, что хранит наша деревня, и ясно мне будет, как это, бегать в волчьей шкуре. Я третий незаконный сын, прочили мне с детства оборотничество - не сложилось, колдуном стал... А если волком самому обернуться - я найду ответ на все свои вопросы. Обещай, что бы ни случилось, приходить сюда и следить. - Он опустился на колено, снял шапку, положил ее на пень, стал шептать какие-то слова, воткнул в нее нож. Потом поднял глаза на Лукаша.
-Вот за чем следить будешь. Если она пропадет - мне не стать снова человеком, а если ее разорвут или сожгут - я умру. После того, как я стану зверем - выдерни нож и уходи. Придешь с ножом в первый день января, воткнешь обратно. Прощай, Лукаш, до зимы.
С этими словами он поднялся, отошел для разбега, перекувырнулся через пень и кинулся в лес. Спустя несколько минут из лесу донесся волчий вой. Лукаш стоял, оцепенев, потом, осенив себя крестным знамением, выдернул нож и бросился бежать, и не останавливался до деревни. Быстро темнело. От поселка пахло жизнью, печным теплом, домашним скотом, не то, что в лесу...
Лукаш ввалился в сени, с размаху навалился спиной на дверь, переводя дух. Низкая дверь в сени из хаты отворилась, выпуская желтый свет вперемежку с печным духом. Выглянула мать - в темно-синем платке и с горькими складками у губ.
- Явился, - покачала она головой, - Что ж, заходи. С обеда тебя поджидаем.
Лукаш зашел в хату. Младшие братья, притихшие, сидели на лавке подле отца. Самые младшие - спали уже.
Отец молча кивнул Лукашу на место против себя. Лукаш знал, о чём тот будет говорить.
-С колдуном дружбу водишь, а братьям и отцу не хочешь помочь. - Слово в слово, как Лукаш подумал.
Ему иногда казалось, что он не боится отца. Казалось... Сейчас он почти дрожал под его взглядом.
-А я-то думал, что ты будешь мне помощью, казалось мне, что у тебя хоть капля ума есть. Но, кажется, я нашел на тебя управу - послал сватов к ... дочери.
Лукаш вскинулся. Да, виноват он, но оскорблять так зачем? Почему он сам решить не может, что ему и когда...
Он закрыл лицо руками.
***
Уже несколько недель брел он, холодный и голодный, по этому лесу. Увидел вдруг нечаянно пень без коры и совершенно новую шапку на нем.
- Вот чудо! - присвистнул нищий, скинул свою ветхую и рваную, примерил эту. Пусть продырявленная ножом, но зато теплее в два раза.
***
Со всей последующей кутерьмой Лукаш позабыл о своем обещании. Не вспомнил бы, если бы однажды ночью зверь не заглянул в окно...
Лукаш повернул голову и ясно увидел волка, который стоит на задних лапах и смотрит на него.
Утром он вспомнил, что уже конец декабря. Он вышел из избы, осмотрел все вокруг, волчьих следов так и не нашел. В тот день Лукаш исчез. Молодая жена и не заметила, что он пропал. А он снова продирался сквозь трескучую паутину мелких веток к проклятому пню. Снег иногда доходил до колена. Проваливаясь, Лукаш судорожно вспоминал, почему не приходил сюда раньше. Сначала - родители, потом - свадьба, будь она неладна, сейчас, совершенно другие, не нужные заботы. А еще он боялся страшного человека Янко. Боялся и его наказания. Лукаш забыл про него, а тот явился сам - живым укором. Один, не принятый ни волками, ни людьми, обреченный служить волкам. А он, Лукаш, сделал всё, чтобы оставить своего товарища в этом рабстве...
Вот и лысый пень без коры и мха, только снег сейчас на нем. Лукаш стёр снег рукавицей. Да, так и есть, тот самый пень - след от ножа есть, а шапки нет.
Лукаш уселся прямо в снег. Вот, значит, что, - объявить о пропаже он приходил - помнит дело лукашево. Вдруг он почувствовал на себе внимательный взгляд - поднял голову. Матёрый белый волк стоял против него и мерил презрительным взглядом. Именно презрительным - совершенно человечьим.
-Янко?
Волк коротко рявкнул и потрусил обратно в лес.
-Янко! - и эхо подхватил лес.
На краю деревни жил дед. Деда этого боялись куда больше колдуна Янко. Говорили, что дед этот так долго на свете живёт, что помнит он отцов нынешних стариков. Лукаш тем же днём пошёл к нему. Дед сначала хотел прогнать его, но Лукаш сказал:
-У меня ведь тоже дурная слава, помоги советом, я уж в долгу не останусь: добуду, что хочешь, отработаю...
Дед - седой, похожий на замшелый пень - отвечал:
-Что ж, говори, цену я назову после.
-С детства я водился с Янко, и даже когда он промышлять ведовством стал - не мог отойти от него. Я был ему единственным другом, когда все отвернулись от него. Был... Теперь я предал его и не знаю, как поправить беду. В конце октября обратился он в волка, перевернувшись через шапку на пне. Велел мне следить за ней, а я - забыл. И он сам тогда явился ко мне. Сегодня я был в лесу - шапки не оказалось на месте. Я там встретил матёрого белого волка - не Янко то был, это точно, но какое-то дело до всей этой истории ему есть... Теперь ведь Янко не сможет стать человеком, так?
-Так, да не так. Найди шапку, Лукаш. Янко, наверное, сказал тебе, что если ее порвут или сожгут, и ему несдобровать. Смерть его на тебе будет. Смотри внимательнее - тогда найдешь. Только берегись белого волка - то Волчий король, ему-то наш Янко сейчас и служит. Он, если шапку найдешь, будет тебя запугивать, к пню обратно не пустит, а что-то с шапкой случится - мстить будет. А плата твоя такая будет. Выручишь Янко - устроите облаву, принесёте шкуру Волчьего короля.
***
В тот же вечер в поселке появился нищий в новой шапке. Лукаш сразу заметил её. Даже не саму шапку - прорез от ножа.
Сам же нищий сидел возле трактира и рассказывал о дальних закоулках мира. Лукаш остановился послушать, но слушать не мог: он видел шапку, и страшное решение вдруг пришло в голову - он заберёт её у нищего, даже если придется убить его.
Ночью снова к окну приходил оборотень. Лукашева жена увидела его и закричала. Он зажал ей рот рукой, а потом встал, вышел из избы и накрепко закрыл ставни. И ничего не рассказал.
Два дня его занимали домашние дела, на третий он отправился искать нищего. Вновь нашел его у трактира, посреди толпы. Лукаш выманил его оттуда.
-На тебе новая шапка. Где взял?
-На рынке купил - добрые люди грошик подали.
-Не выдумывай! Ты ведь её в лесу взял, так? Не продают ведь шапок с дырами от ножа.
-А если в лесу, что с того?
-А то, что если в лесу - понимать должен, чья это шапка!
-Я человек чужедальний, захожий, и понимать мне нечего!
-Давай так, - Лукаш уронил руку ему на плечо, - ты мне эту шапку, а я тебе заплачу вдвойне.
Нищий вывернулся из-под его руки:
- Знаем мы вас, "богачей"! Пообещаете, а после скажете, что обокрали вас, палками погоните из поселка! Не получишь ты ничего от меня!
Лукаш только побледнел и сдержано кивнул.
**
Нищий стоял и смотрел в спину уходящему парню. И далась ему эта шапка? Он зашел в трактир. За ближайшим столом сидел парень из деревенских - один, но изрядно уже подвыпивший. Нищий подсел к нему.
-Не знаешь ли парня: долговязый, без шапки ходит, нос тонкий, с горбинкой, и лицо неприятное - рожей на других не похож...
-А-а, так это ж Лукаш - про него недоброе говорят, что он с колдунами дружбу водит. А недавно, говорят, колдун оборотнем стал, так Лукаш в лес ходит, за шапкой следит или за колышками, или за чем там еще...
Нищий больше не слушал. Лицо его побагровело, он сдёрнул шапку, отбросил ее на стол, будто обжёгся. А когда спустилась ночь, он вышел за село, расчистил снег, бросил ворованное полено, разжёг костёр и бросил в огонь проклятую шапку. В тот же миг в лесу послышался волчий крик, похожий на человеческий вопль. Крик нёс страх и боль, и на самой высокой ноте волосы зашевелились на голове нищего, он бросился бежать через всю деревню, приговаривая "оборотня погубил, оборотня погубил". Стал ломиться в первую же хату, где был свет.
***
Лукаша будто держало что-то весь вечер. Не сиделось ему и не спалось. Он ходил по дому, выглядывал в щёлку ставень, словно кого-то ждал.
В полночь он понял, чего ждёт. Возле дома кто-то ходил, наконец, поднялся на задние лапы, просунул морду в щёлку ставень.
Лукаш помчался прочь из хаты. Волчий король ждал его у крыльца. В зубах его была меховая, обгорелая опушка шапки. Лукаш тяжело опустился на ступени, принял у волка страшный знак.
Волчьи глаза смотрели на Лукаша. Предатель - только это слово читалось в них. Руки Лукша дрожали, он смотрел и не верил, уронил лицо в остатки шапки и тихо заплакал.
Волк ещё смотрел с минуту, потом повернулся и затрусил по снежному полю к лесу.
Долго ли так Лукаш просидел - не знал, только услышал он сильный скрип снега под множеством ног, шли тихо, остановились возле крыльца...
***
Нищий, как назло, вломился в хату старосты и бухнул ему сразу всё. Народ собрался быстро, кто-то хотел посмотреть, как будут прогонять из деревни друга оборотня, кто-то шёл просто зло сорвать.
Лукаш наспех вывел из сарая коня, погрузил на него самое нужное. Жена его выла, цеплялась за подол старосты, но добилась лишь ответа сквозь зубы:
-Спасибо скажи, что не спалили вас вместе с домом и всем добром!
Староста поднял руку, и в их бывший дом полетели факелы. Крыша, крыльцо дружно вспыхнули. Лукаш бросился с конем через толпу, но наткнулся плечом на того самого деда, встретился с ним взглядом и спрятал лицо.
-Долг платежом красен, я дал тебе совет - ты ему не внял. Я приду за долгом... - Понеслось ему вслед.
В толпе зашептались и люди старосты обступили деда.
***
Новая изба в лесу казалась крепким кораблём. В таком доме мог бы жить только царь леса - медведь в окружении зверей-слуг. Увидишь такой дом на опушке - испугаешься, пройдешь стороной, но сгорбленный путник не прошёл, наоборот, отворил крепкую калитку и прошёл во двор. Чёрная лайка сначала кинулась на него, как на любого чужого, но тут же прижала уши, попятилась обратно в конуру.
Путник поднялся на крыльцо, ударил костлявым кулаком в тесовую дверь.
Лукаш вышел на порог и побледнел.
-Я же говорил, что приду за долгом, Лукаш. Мне нужна шкура Волчьего короля. Или его хвост, хотя бы. - Страшные, навыкате, глаза пожирали Лукаша.
-Зачем тебе его шкура?
Старик усмехнулся:
-Думаешь, легко это - жить вечно? Жить так, чтобы тебя не видел никто? В нищете, под постоянной тревогой, что они сделают с тобой то, что сделали с твоим домом, Лукаш? А чтобы отойти от этого, нужен всего лишь кусочек меха.
-Ты станешь ещё сильнее и не пощадишь никого. Ни людей, ни волков. Будешь мстить им за поруганное самолюбие? Нет, не получишь ты от меня ничего. Я не стану убивать, чтобы ты творил зло.
-Ну что тебе стоит, - ухмыльнулся старик, - ещё раз...
Тут Лукаш не сдержался, кинулся с кулаками на деда. Но тот стоял, будто камень. Не успел Лукаш дотронуться до него, как в костлявых пальцах появился пояс из шерсти. Дед быстро затянул его на Лукаше.
-К лицу теперь будет тебе новый кушак!
Лукаш остановился, у него потемнело в глазах и мир вокруг стал меняться.
...Дед смотрел на чёрного волка у своих ног.
-Бегать тебе волком, Лукаш, пока кто-нибудь с молитвой не снимет с тебя пояс. А Волчий король теперь сам найдет тебя - любит он, когда оборотни ему служат.
Волк ощерился. Лукаш не понимал что случилось, наполовину он забыл себя. Но одно он помнил - лютый враг перед ним. Старик с усмешкой рассматривал его. Он не стал ждать и прыгнул...