Падение. Ветер бьет, истязает. Два огонька все ближе, ближе. Мой лё замирает над землей, разворачивается и - вперед. Быстрее мысли. Рычаг на себя - расправлены крылья - ветер скулит, разорванный металлом. И свечение впереди - не уйдешь! Кричи - не кричи - не успеешь. Я быстрее. Рывок - и фиолетовый сменяется алым. Жив или нет - не имеет значения. Не останавливаться - ему уже не помочь. А для меня одним соперником меньше. Я - жесток? Что вы, нет! Я не глумлюсь над телами, не смеюсь умирающим в лицо. Мой лё - быстр, и крылья его остры. Смерть мгновенна. Мне бы такую, когда придёт время. Рассвет совсем скоро - и тогда снова появится горизонт. Почти исчезнувший, тонкий и призрачный. Его хватит только чтобы не сойти с ума и помнить, где небо, а где земля. И сотни лё будут нестись, догоняя и загоняя. Охотники за горизонтом. Кто сказал, что до него нельзя добраться? Для того он и растворяется, чтобы кто-нибудь мог прикоснуться, войти в него. И стать горизонтом. И тогда все будет, как ты пожелаешь. Ведь ты - это горизонт. Он столько раз менялся - я и не помню, сколько. Завтра он снова будет новым - ровным или рваным, пенящимся кровью или облачно-нежным... Хотя нет, таким не будет. Нынешние охотники за исчезающим не знают, как выглядят облака. И я не знаю. Но мама рассказывала... И обещала, что отец вернет их. Не вернул. Его опередили. *** ...Кто сказал, что за Горизонтом бегут только светлые сердцем? Ложь! Нет сияния в том, кто мог пожелать такое. "Внутреннее богатство" - ах, какие слова! А ведь стали реальностью. Я помню живые города, когда по улицам гуляли, а не двигались короткими перебежками. И все еще было спокойным. А она... Она просто заболела. Сумерки моим глазам, почему я отвез ее в больницу? Спасители жизней, привыкшие к страданиям и смерти, зачем я поддался на ваши уговоры? Я вернулся через час и увидел, как лекарь копается в ее внутренностях, добираясь до маленького прозрачного камушка. Может, белого, может, синего... Кто скажет? Мама, прости меня. Я испугался и убежал, бросил тебя там, на окровавленных простынях, наедине с убийцей. Нет мне оправдания - в десять лет мужчина не имеет права на трусость. А потом стало хуже. Мир наполнился трупами. И в каждом остывающем теле находился камушек. Большой или маленький. Щебень или алмаз. Или ссохшийся комочек грязи... Каждому - по делам его. Знаете, кого истребили в первую очередь? А кто остался? То-то... Но горизонт не бывает неизменным. Рано или поздно он начнет растворяться. И новые охотники понеслись к исчезающей полоске, оставляя позади трупы. Только никто не останавливался, чтобы покопаться в останках - ценные камушки давно закончились. Или были надежно спрятаны. Тысячи стремились к цели. И я среди них. А выиграл гонку самый проворный. И безжалостный. "Вам страшно? Я могу сделать ещё страшнее! Бойтесь!" И Горизонт изменился. Снова. И мы почувствовали, как... Что было потом, я помню. Но мечтаю забыть. ...Её глаза - два маленьких лиловых солнышка. На висках и переносице - слабый свет... Фиолетово-синий. Все в точности, как у меня. Мы с ней - такие же, как все флюорроо. Не лучше и не хуже. Просто у меня быстрый лё - с крыльями из металла. А она крепко держалась... Зачем же я спас тебя? Зачем сам остался в живых? Чтобы однажды бросать жребий? Сияния твоим глазам, сестра моя. И прости. За то, что это я, а не кто-то другой. За то, что мне никогда не забыть этот вкус - твой и мой - пополам. Твоя плоть и мои слезы. Голод отступил на двенадцать дней. На тринадцатый я рубил деревья, сбрасывая ветки с плодами в пропасть. Завалил камнями ручей и смотрел, как бьется рыба в пересыхающем пруду. Я жег то, что не мог уничтожить иначе. Какой прок от изобилия, если единственная пища, которую разрешал нам принять Горизонт, - мы сами? Будь проклята полоса, разделяющая небо и землю. Когда-нибудь я доберусь до тебя. Обязательно... Или нет. А если никто не будет мчаться к горизонту? Может, он исчезнет совсем? И тогда мы сможем жить, как в начале... В каком? И было ли оно, если тысячелетиями сменяют друг друга чьи-то желания? Любые. Даже если добежавший до Горизонта хотел лишь одного: пусть оставшимся будет еще хуже, чем выпало на его долю. *** Я гоню лё, разрываю ветер - у меня своя охота. Нужно успеть до рассвета. Плохо нам, флюорроо, ночью не спрячешься - глаза выдадут. Их не замажешь грязью, как виски и переносицу, не скроешь под очками или повязкой - ослепнешь. Глаза - очень удобные мишени... Те, кто выжил, знают это. И несутся вперед, не оглядываясь. Но я не боюсь смотреть назад - сколько стрелков могут попасть между лиловыми светлячками, управляя при этом лё? Догоняйте меня! Пробуйте сбить! Металлические крылья к вашим услугам - я умею тормозить. Резко. Этот Горизонт - мой. Как ты говорила, сестра моя? Когда плачешь - пусть идет дождь, когда грустишь - серое небо. А когда радуешься... Вот и я не знаю... Пусть это останется на совести тех, кто выживет. Кто не перегонит, сообразит держаться позади. Остальных я убью. Постараюсь... Мне не важно, скольким суждено увидеть мой Горизонт - тысяче или одному. Мне не важна цена. Я только хочу вернуть надежду. Всего лишь. Света вашим сердцам, братья. И тогда к исчезающей границе между небом и землей устремятся те, кто сможет сделать мир лучше.

Сайт создан в системе uCoz