НАСЛЕДИЕ

Инокентий Фёдорович Анненский

Среди миров, в мерцании светил...

Иннокентий Федорович Анненский (1855 - 1909) - поэт, педагог, переводчик, литературный критик и драматург. Его лирика невелика по объёму, но очень глубока по содержанию. Одна из тропинок, ведущих в глубину авторского Я Анненского, это тема творчества, которой поэт придавал особое значение.
Тема творчества у Анненского объединяет тему мучительности обыденного существования, желания уйти из общества, стремление к совершенству, идеалу; тему взаимоотношений поэта с окружающим миром: противостояния поэта обществу и невозможности окончательного ухода от действительности. Тема творчества содержит и линию философского отношения к миру, стремления постигнуть тайны бытия.
Творчество - просвет, противостояние, спасение, способ постижения мира и себя в нём. Поэзия - отражение действительности, и она, какой бы глубокой ни была, всегда меньше реальности, всегда снимок, рисунок, мгновение. Эта мысль в небольшом стихотворении "Посылка" (31 мая 1909 год). Анненский пишет:

Вам я шлю стихи мои, когда-то
Их вдали игравшие солдаты!
Только ваши, без четверостиший,
Пели трубы горестней и тише...

Это стихи, возникшие из звуков духового оркестра. Здесь Анненский (привычный для него образ) соотносит поэзию и музыку, которая как стихи, но "без четверостиший". Свою муку, собственную тревогу и сомнения, боль свою, он считает менее горькой (и это во многих его стоках), по сравнению с мукой народной. ("Только ваши, без четверостиший,/ Пели трубы горестней и тише...")
А. В. Фёдоров в одной из статей пишет, что главное отличие Анненского от поэтов его современников в "характере соотношения внутреннего мира поэта, его "я", с миром внешним. ... Другие "Я" отдельны от "Я" поэта и равноправны с ним". В ходе рассуждения он приводит строки из стихотворения "Гармония", о цене, которой покупается гармония - наслаждение красотой мира.

А где-то там мятутся средь огня
Такие ж Я, без счета и названья,
И чьё-то молодое за меня
Кончается в тоске существованье.
(А. В. Фёдоров Иннокентий Анненский - лирик и драматург// И. Ф. Анненский Стихотворения и трагедии. - Л.: Сов. Писатель, 1990.- с.26-27.)

Через тему творчества можно проследить в поэтической системе Анненского и трагедийность его мировосприятия, и внимание к своему внутреннему миру, психологическую углубленность, и ассоциативность ("сцеплённость", как пишет Анненский) объективной действительности с внутренним миром человека, которая возвышает человека чувством причастности ко всему, что происходит вне. Прослеживаются и другие характерные для поэзии и мироощущения Анненского черты: предметность поэтического пространства, наличие скрытых тематических линий, когда стихотворения, написанные в разные годы, как бы дополняют друг друга; наличие стихотворений-вариантов, в которых передаются сходные психологические состояния; несмотря ни на что, смирение перед жизнью; способность сострадать даже страдающей природе (изображение природы как самостоятельного носителя чувств и переживаний). Углубившись только в эту тему, можно убедиться, что в стихотворениях Анненского множество языковых экспериментов, новаторства в использовании художественных средств и композиционных приёмов. Эмоциональная сдержанность ("зашифрованность"), привычная для Анненского, отсутствие стремления к окончательной ясности (всегда остаётся ощущение недосказанности), характерны для стихотворений, относящихся к теме творчества.
Попытаемся проанализировать развитие темы творчества в поэзии И. Ф. Анненского.
Начнём с одного из примеров использования Анненским приёма скрытых тематических линий, когда стихотворения дополняют друг друга, являются вариантами изложения одного и того же художественного содержания. "Если соединить строки стихотворения "Поэзия" из сборника "Тихие песни" и сонета "Поэзия", получится вполне ясная картина восприятия Анненским творчества, поэзии.

Любить туман Её лучей,
Молиться Ей, Её не зная,
Тем безнадежно горячей...
...
Искать следы Её сандалий
Между заносами пустынь...
("Поэзия" из сб. "Тихие песни")

Неощутима и незрима,
Ты нас томишь, боготворима,
В просветы бледные сквозя,

Так неотвязно, неотдумно,
Что, полюбив тебя, нельзя
Не полюбить тебя безумно.
(сонет "Поэзия")

Творчество для Анненского - выход в неведомое, взгляд вдаль, вверх (лучи идут сверху). Мотив неразгаданности (в тексте: туман Её лучей, Её не зная, следы искать в пустыне, неощутима и незрима), обожествления (в тексте: молиться, боготворима, использование местоимения третьего лица, написание его с большой буквы) создает абстрактный образ, может быть, это просто свет, туманная звезда. Слово "Сандалии" делает образ конкретным, земным. Здесь ассоциативная связь с эпохой Еврипида, вспоминаются строки из стихотворения Анненского "Дождик" (29 июня 1909):

Иль сделаться Мною, быть может,
Одним из упрямых калек,
И всех уверять, что не дожит
И первый Овидиев век...

Само по себе желание найти следы в пустыне почти неосуществимо. Поиск интуитивный, без дорог и ориентиров. "Между заносами пустынь (не пустыни!) отыскать следы и вовсе невозможно. В строках одного из стихотворений 1907 года отражается восприятие Анненским слова "невозможно":

Есть слова - их дыханье, что цвет,
Так же нежно и бело-тревожно,
Но меж них ни печальнее нет,
Ни нежнее тебя, н е в о з м о ж н о.
("Невозможно", 1907)

Пустыня - пустота, однообразие, а это у Анненского символы жизни, будничности. (В стихотворении "Петербург": "...пустыни немых площадей,/ Где казнили людей до рассвета...") Одновременно с образом Поэзии - Музы возникает (проясняется) и второй смысл этих строк, более важный и ёмкий: искать поэтическое, возвышенное в "Вечных буднях". Подобное "зашифровывание" мыслей типично для Анненского.
Трёхстишия сонета "Поэзия" представляют собой одно предложение. Если перефразировать, получится вот что: поэзия "томит" так "неотвязно, неотдумно", что, полюбив ее, нельзя не полюбить её безумно.
В словаре С. И. Ожегова "томить" - мучить, изнурять; "томительный" - вызывающий томление, тяжкий, изнуряющий; "томиться" - мучиться, испытать тягость от чего-нибудь...
Если вернуться к двум последним строкам стихотворения "Поэзия" из сборника "Тихие песни", всё становится на свои места: изнуряет, мучит, тяготит отсутствие поэзии в обыденной жизни, отсутствие вдохновения - бледного просвета, через который можно заглянуть в неведомое. Но:

Как странно... Просвет... А печальней
Сплошной и туманной гряды.
("Просвет", 1906)

Кажется, в стихотворении "Среди миров" (далёкая ассоциативная связь названия с последней строкой стихотворения "Поэзия": "Между заносами пустынь") Анненский обращается именно к Поэзии:

Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне молчанье тяжело,
Я у неё одной ищу ответа,
Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Для сравнения: Анненский в стихотворении "Ненужные строфы" называет стихи "детьми Сомненья и Тревоги".
Именно ради творчества Анненский сознательно уходит от общества, возвышаясь, совершенствуясь через него:

Но в праздности моей рассеяны мгновенья,
Когда мучительно душе прикосновенье,
И я дрожу средь вас, дрожу за свой покой,
Как спичку на ветру загородив рукой...
Пусть это только миг... В тот миг меня не трогай,
Я ощупью иду тогда своей дорогой...
("Прелюдия")

В моменты творчества особенно остро ощущается фальшь, бессмысленность, однообразие и пустота повседневности. (Повседневность - праздность у Анненского; в стихотворении "Тоска": "Пестрят назойливы и праздны,/ Нагие грани бытия".) Слабый огонек ("как спичку на ветру загородив рукой") освещает на миг каждый предмет, до того скрытый темнотой. Вот он, просвет. Снова возвращение к следам "между заносами пустынь" - "...Я ощупью иду тогда своей дорогой..." Именно в эти минуты ощущается полнота жизни, оживают надежды, но и сжимает сердце тоска невозможности изменить то, что очень хочется изменить.
В письме Е. М. Мухиной (23 июля 1908 г.) Анненский пишет: "Меня жгут, меня разрывают мысли. Я не чувствую жизни... Хорошо... Временами внешнее почти не существует для меня. Когда есть возможность забыть о р а б о т е, т.е. Округе, а он дает-таки себя знать, - бегу к своим книгам, и листочки так и мелькают, чтобы лететь под стол и заменяться новыми, и лететь под стол опять". (Книги отражений, с.479)

Но...
В раздельной чёткости лучей
И в чадной слитности видений
Всегда над нами - власть вещей
С её триадой измерений.
И грани ль ширишь бытия
Иль формы вымыслами множишь,
Но в самом Я от глаз Не Я
Ты никуда уйти не можешь...
("Поэту")

Анненский осознает, что поэзия без реальности, как и поэт без общества, - ничто, "чадная слитность видений". Что целостное, "целокупное", как он пишет, восприятие мира невозможно, если поэт полностью погружен в собственные ощущения и переживания.
Может быть поэтому, творчество - мука для Анненского. В стихотворении в прозе "Моя душа" он пишет, что душа поэта приговорена "жить чужими жизнями, жить всяким дрязгом и скарбом, … и даже не замечать при этом, что её в то же самое время изнашивает собственная, уже ни с кем не делимая мука". Анненский испытывает душевную боль, видя мучения человека и человечества, сострадает даже страдающей природе ("Неживая", "Ель моя елинка", "Дымы", "Ноша жизни светла и легка мне" и др.).
В стихотворении "Смычок и струны" есть строки:

И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.

Они умещают в себе всю "Ни с кем не делимую муку" поэтов.
Сопоставим еще два стихотворения: "Ненужные строки" и "Третий мучительный сонет". Уже в их названиях (подзаголовок сонета - строфы; подзаголовок "Ненужных строф" - сонет) скрытая ассоциативная связь. Анненский пишет о стихах.

Дети бедные Сомненья и Тревоги...
("Ненужные строфы")

Они - минуты праздного томленья;
...
Но всё мне дорого - туман их появленья
Их нарастание в тревожной тишине,
Без плана, вспышками идущее сцепленье:
Моё мучение и мой восторг оне.

Кто знает, сколько раз без этого запоя,
Труда кошмарного над грудою листов,
Я духом пасть, увы! Я плакать был готов,

Среди неравного изнемогая боя;
Но я люблю стихи - и чувства нет святей:
Так любит только мать и лишь больных детей.
("Третий мучительный сонет")

Без труда обнаруживается внутренняя переплетённость, перекличка, "сцепленность" приведенных строк со стихами, которые упоминались ранее. На этом фоне ещё более ярким становится конкретный, земной образ Поэзии, проявившийся в стихотворении "Поэзия" из сборника "Тихие песни".

...и чувства нет святей:
Так любит только мать и лишь больных детей...

Стихи - дети Сомненья. Эта фраза была бы однозначной, если бы не слова Анненского в письме Е. М. Мухиной (17 октября 1908 г.): "Сомненье и есть превращение вещи в слово, - и в этом предел, но далеко не достигнутый ещё нами, - желание стать выше самой цепкой реальности". (Книги отражений, с. 481) То есть, стремления к совершенству, идеалу и порождает стихи.
Стихи - "минуты праздного томленья". Здесь ассоциативная связь со стихотворением "Прелюдия" и сонетом "Поэзия", но мысль совершенно иная. Слово "праздный" употреблено в значении "бесцельный, пустой". Томление здесь - ожидание. Иронично-беспомощная строчка.
Необыкновенная теплота, искренность, тонкая эмоциональность пронизывает оба стихотворения. И в первом и во втором Анненский называет стихи детьми, но они "бледные", "больные", поэтому, может быть, так "неотвязно, неотдумно" томит его Поэзия.
В других стихотворениях Анненский называет стихи отравой ("Мухи как мысли"), чадной слитностью видений ("Поэту"), но вновь и вновь ждёт бледного просвета вдохновения (вдох слышится в этом слове):

Но когда б и понял старый вал,
Что такая им с шарманкой участь,
Разве б петь, кружась, он перестал
Оттого, что петь нельзя, не мучась?..
("Старая шарманка") В стихотворении в прозе "Сентиментальное воспоминание" Анненский пишет: "И в чём тайна красоты, в чём тайна и обаяние искусства: в сознательной ли, вдохновенной победе над мукой, или в бессознательной тоске человеческого духа, который не видит выхода из круга пошлости, убожества или недомыслия".
Творчество возвышает Анненского, помогает ему перешагнуть время. В предисловиях к драмам "Меланиппа-философ" и "Царь Иксион" он писал, что чувствует себя поэтом без времени. (Гаспаров, с.598)
Из письма А. В. Бородиной (29 ноября 1899г.): "Нисколько не смущаюсь тем, что работаю исключительно для будущего". (Книги отражений, с. 447)
В стихотворении "Мысли-иглы" есть такие строки: "И снится мне, что когда-нибудь здесь вырастет другое дерево, высокое и гордое. Это будет поэт, и он даст людям счастье, которое только могут вместить их сердца".

Моей мечты бесследно минет день...
Как знать? А вдруг с душой, подвижней моря,
Другой поэт её полюбит тень
В нетронуто-торжественном уборе...

Полюбит, и узнает, и поймет,
И, увидав, что тень проснулась, дышит, -
Благословит немой её полет
Среди людей, которые не слышат...
("Другому")

Может быть, эта устремленность в будущее заставляла его особенно внимательно относиться к словам и мыслям. Ведь письменная речь - ниточка, связывающая с тем, чего ещё нет. В письме М. А. Волошина (13 августа 1909 г.) Анненский пишет: "...в поэзии у мысли страшная ответственность... И согбенные, часто недоумевающие, очарованные, а иногда - и нередко - и одураченные словом, мы-то понимаем, какая это сила, святыня и красота". (Книги отражений, с.489)
Слово у Анненского - синоним системы языка, через отдельно взятое слово он видит язык целиком. Слово для него - тайна:

До конца всё видеть, цепенея...
О, как этот воздух странно нов...
Знаешь что... я думал, что больнее
Увидать пустыми тайны слов...
("Ты опять со мной")

Паузы делают строки порывистыми, эмоционально-надломленными. Это проникновение за "грань бытия" и, одновременно, чёткое осознание того, что происходит в действительности (в тексте: "до конца всё видеть").
Слово схоже с музыкой. Думается, не случайна метафора в стихотворении "К портрету Е. Левицкой":

Но горе тем, кто слышит, как в словах
Заигранные клавиши фальшивят...

Анненский очень точно выбирает нужное значение слова из всех возможных ("Три слова", "Невозможно" и т.д.). Его излюбленный приём и в поэзии, и в прозе - выделение слов, несущих основной смысл, курсивом. Это один из способов показать, что главное не в словах, а за словами. Вот, например, несколько строк из стихотворения "Аметисты":

И, лиловея и дробясь,
Чтоб уверяло там сиянье,
Что где-то есть не наша с в я з ь,
А лучезарное с л и я н ь е.

Слова никогда не выражают полностью его мысль. Интонация важнее слов, он пишет прерывисто, "чтобы в разрывы предложений просвечивало, угадывалось, невыраженное и невыразимое". (Гаспаров, с.592)
Более значимо для Анненского непроизнесенное:

У раздумий беззвучны слова,
Как искать их люблю в тишине я!

Он остро чувствует "заигранные клавиши" каждого слова, поэтому в нескольких стихотворениях просит молчания, считая, что так можно избежать фальши:

Довольно дел, довольно слов,
Побудем молча, без улыбок.
("В вагоне")

Поэт у Анненского - личность гармоничная, тонко чувствующая, но бессильная перед окружающим Не Я. Анненский называет поэта пасынком человечества ("упрямый калека" - в стихотворении "Дождик"), хотя тот и в состоянии заставить людей, читающих стихи, тоже быть немного поэтами. В статье "Что такое поэзия?" Анненский пишет: "Поэт не создает образов, но он бросает веками проблемы" (Книги отражений, с.203).
Главной целью творчества Анненский считает пробуждение сознания в другом человеке. В письме А. Н. Веселовскому (17 ноября 1904 г.) он пишет: "...я занялся рефератом об эстетическом моменте новой русской литературы. Целью моей было обратить внимание на интересность новых попыток п о в ы с и т ь н а ш е ч у в с т в о р е ч и, т.е. попыток внести в русское сознание более широкий взгляд на слово как на в о з б у д и т е л я, а не только в ы р а з и т е л я мысли". (Книги отражений, с.592)
В статье "Что такое поэзия?" он пишет о "поэтическом гипнозе", который "оставляет свободной мысль человека и даже усиливает в ней её творческий момент". (Книги отражений, с.202)
Анненский "зашифровывая", скрывая, сдерживая чувства, убирая главные мысли в глубину стиха, призывает читателя думать над его стихотворениями: "Поэты пишут не для зеркал и не для стоячих вод". (Книги отражений, с.5)
Стихи, относящиеся к теме творчества, "прозрачны", в них стремление поэта к внутреннему совершенству, попытка вырваться из обыденности. Фон стихов размытый, туманный, и конкретизация некоторых образов особенно значима: стихи - дети; вдохновение (да и душа поэта) - спичка, зажжённая на ветру; поиски своего пути в жизни, смысла жизни - желание отыскать следы сандалий в пустыне ("ощупью иду... своей дорогой").

Ульяна Новикова.