В океане вечного холода

В ОКЕАНЕ ВЕЧНОГО ХОЛОДА.
03.01.04
Апрель чуть не споткнулся и сполз по осыпающейся тропинке, цепляясь за хрупкие заиндевелые ветки, ободрав ладони и колени. Но боли он не чувствовал уже давно. Сначала саднили оцарапанные участки, потом он забыл о них.
Помнил, как Март прикрыл своим телом Мая. И когти сомкнулись на его горле. Будто вспышки в памяти, эти кадры, яркие, навсегда. Как кровь из-под снега...
Он будет помнить, до тех пор, пока и они не станут целью...
Помнил, как они пришли, числом десять, десять месяцев ледяной стужи и мороза, каких не приносил с собой даже седой и суровый старик Декабрь. Десять молодых и полных сил, бледных, высоких, с инеистыми глазами. Одинаковых, как близнецы. Может, только разные оттенки были в их глазах.
Помнил, смутно, что разговор у костра был коротким и злым. Старшие велели сидеть смирно. Но разговор всё равно был коротким и злым. Первый из них, хотя кто из них был не первым, сказал, что они пришли из другого мира.
С тех пор умерли все зимние. Даже их лютая стужа была слабым отблеском тех дней, что пришли на смену старой зиме. Это были сверкающие ледяные пустыни, жгучие морозы, в которых не выживали слабые и беззащитные твари. В метели и бурях приходили совсем новые создания.
Ох, не надо было противостоять их натиску мощью седых старцев. Верно тогда Сентябрь сказал. Метель не перегнёшь. Её только успокоить можно. И Марту, на прощание, перед большой битвой.
-Помяни моё слово, не будет здесь победителей.
Да вот ошибся Сентябрь. Были победители, были проигравшие. Умерли зимние, из осенних только Сентябрь и остался, тяжело раненный, да всё ещё живой.
Ценой пяти жизней они только одного смогли убить...
-Апрелька, я устал! - пожаловался Май. - У меня пальцы замёрзли!
-Терпи! - но всё же остановился и посмотрел на пальцы Мая. Ему ведь холоднее, он поздний и пальчики у него совсем озябли, мелко так подрагивают, холодные, как ледышки.
Если так и дальше будет, Май просто замёрзнет.
-Ничего, вот мы скоро найдём пещеру и разведём костёр.
Май всхлипнул, но промолчал. Зубы сжал. И они дальше пошли.
Апрель никогда раньше не мёрз, просто не знал, что это такое. Теперь он понимал, что старые зимние деды были ему родными. И холодные месяцы были месяцами глубокого сна, когда всё живое пряталось под снегом. Теперь он понял, что новые шесть месяцев стали непреодолимым испытанием. Шесть месяцев непрерывной стужи и завывающих метелей.
Им повезло найти пещеру. Май чуть не расплакался, грея руки над костром и вперемежку со всхлипываниями жуя мёрзлые фрукты с деревьев, какие ещё пытались плодоносить. Апрель простил ему эту слабость. Чтобы самому не поддаться. У самого ведь пальцы над огнём словно обожгло, а всё равно подносил поближе, чтобы впрок впитать.
-Апрелька, а куда мы идём?
-Куда старшие наказали... На юг.
-А что там?
-Тепло... Посиди здесь, я веток принесу. - Апрель встал, плотнее подвернул короткий плащ, чтобы не выходило тепло. - Смотри, не обожгись.
Вспомнилось, как выскакивал на мороз, чтобы птиц накормить. Выскочишь, изо рта пар, пританцовывая, зерно сыпешь, знаешь, что дома отогреют, сунут в руки кружку с горячим чаем. А здесь каждый выдох драгоценный. С ним уходит тепло. Апрель не мог согреться полностью вот уже неделю. Днём промерзал до костей, вечером жался к костру. Видел, как уплывала жизнь из бледнеющего, осунувшегося Мая.
А надо быть сильным...
Так, сжав зубы, оставляешь за собой тех, кого похоронить не можешь в твёрдой, как камень земле.
Ветки ломкие, почти сами осыпаются, стволы трещат от малейшего толчка. Апрель набрал охапку веток, ещё тайник обнаружил с закаменевшими грибами и шишками. Их за короткое бурное лето всякое зверьё лесное собирает и прячет по щелям. Этим и живёт. Этим и Май с Апрелем уже неделю питались. Всё безвкусное от морозов, липкое, но голод утоляет и ладно.
Апрель улыбнулся про себя. Май обрадуется, тоже улыбнётся... И какая у него улыбка будет тёплая.
Уже у входа в пещеру в груди как-то неприятно закололо. Без причины, в жар, в пот. Сердце заколотилось. Как, бывает, проснувшись, долго пытаешься успокоить, да сам не помнишь, что приснилось.
Вот оно... Веет из пещеры не теплом костра, а инеистым сумраком, будто там метель скрылась и хлопает крыльями.
Огонь едва теплится в углях, Май на земле, согнулся, уже не дрожит, мраморно-бледный, смертельно. Холод ужасный.
Никогда Апрель не видел так близко... Чтобы глаза в глаза, чтобы на коже чувствовать дыхание. Как они так холодно дышать могут? Это что ж внутри у них?
Этот, новый, он молчит, смотрит пристально. Глаза прозрачные, как лёд.
У Апреля дыхание перехватило. Знает он, знает, что нет выхода. Или он или его. Что место должен занять. Но всё равно зло берёт. Что же вы, пришлые, чужие, не видите, что не берёт вас земля? Что гибнет всё, остаются ледяные пустыни, ничто приспособиться не может.
Зажмурился.
Как мог, сколько сил было...
Чувствовал, как теплеет вокруг. Слышал, Май ещё дышит. Живой... Живой!
Жмурится, зубы стискивает. Чтобы не видеть. Только чувствовать, как теплеет, рядом с пещерой снег тает. Как накатывает слабость.
С лёгким стоном тот, другой, покачнулся и свалился на землю. Красивые прозрачно-голубые глаза, две льдинки, потемнели, затуманились.
Если бы... Если бы ещё тогда... Выиграли бы битву. А сейчас поздно уже.
Апрель склонился над белым телом. Заглянул в стекленеющие глаза. Увидел там своё отражение.
Голова-то как кружится...
Слабость до тошноты, до обморока...
И холод опять подступает. Видно, с ветром ворвался в пещеру.
И словно ледяными когтями. Прямо в сердце.
Он падает, падает...
В метели, сквозь снег, чьи-то сильные руки подхватывают его, чтобы головой не ударился.
Апрель долго лежал, почти замерзший, свернувшись клубочком на полу и пытаясь согреть дрожащего Мая, обхватив его ладошки.
А он говорил. Что они слишком разные. Что их миры слишком чужды. Что не будет компромисса...
***
За окном выла метель. Там ничего не видать. Только белое, белое, белое... И, кажется, видно в водовороте снега серебрящиеся тела. Сказки, конечно, будто это духи зимы...
На следующий день потеплело внезапно, словно по волшебству. Утихла буря, улёгся снег. А из-под снега буйно, торопливо, спешно потянулись подснежники, опыляемые ледовыми мышками, будто посреди зимы внезапно наступили дни апреля.
Три дня, а затем снова ударили морозы и жестокая стужа держалась до самого мая...