Усталость

Я толкаю дверь и захожу в бар. Синий дым повис густым туманом и скрадывает внутренние очертания. Гром музыки и гул голосов создают невообразимую какофонию звуков.
Проталкиваясь сквозь посетителей, я подхожу к стойке. За ней человек средних лет с испитым лицом и, кажется, уже пьяный. Его дежурная улыбка сияет фальшивым благодушием. Он внимательно выслушивает мой заказ, интересуясь положением моих дел. Ему все равно, но положение обязывает быть его вежливым. Как я устал от этой показной вежливости и вечно улыбающихся лиц!
Я залпом выпиваю коньяк, который приятно обжигает горло и делаю еще заказ. Что за непонятное желание напиться, глядя в одну точку, ни о чем не думая и ничего не делая? Откуда приходит оно? Я пытаюсь это понять, но бесполезно.
Мысли исчезают и только какая-то струна в сердце о чем-то надрывно плачет, не дает покоя и не хочет умолкать. Бокал вновь пустеет, я беру бутылку и устраиваюсь в углу, недоступный взглядам. Коньяк медленно делает свое дело, отгораживает от шума и туманит мозг. Старая добрая панацея: напиться и забыться, когда душа в смятении и одолевают непонятные мысли. Я закрываю глаза и проваливаюсь в себя, в то, что называют душой. Там темно и не видно проблеска. Вновь открываю глаза и вижу всё ту же картину. Пьяные лица, о чём-то весело говорящие люди. Надоело!
Встаю и выхожу наружу. Резкий порыв ветра встречает меня, заставляя запахнуть куртку. После прошедшего дождя свежо и я с наслаждением вдыхаю напоенный влагой воздух. Что теперь? Домой? Не хочу. Поворачиваюсь и иду к набережной.
Не знаю почему, но вид бакенов, расставленных по фарватеру и огни кораблей, скользящих по реке, действуют на меня успокаивающе. Я сажусь на кнехт и смотрю, как за поворотом исчезает сухогруз. Достаю из кармана бутылку и делаю глоток. Все равно уже пьян. Опять начинается дождь и первые капли его падают на мое разгоряченное лицо. Я поднимаю голову и подставляю лицо под эти слезы, что нехотя роняют медленно плывущие тучи, мир замирает вокруг и только ощущение капель влаги на лице, которые медленно стекают к вороту. Шум дождя усиливается.
Я открываю глаза и вижу сплошную стену из падающих капель. Я встаю и медленно иду вдоль пирса. Яхты, прогулочные суда и баржи вперемешку уткнулись носом в камень пирса и мокнут под дождем, чуть покачиваясь на волнах. С одной из барж меня окликают. Я оборачиваюсь и вижу старика, который призывно машет мне рукой. Ступаю на скользкую от потоков дождя палубу и подхожу к нему. Он не задает лишних и ненужных вопросов, а приглашает движением руки пройти в каюту. Он усаживает меня на низкий диван и протягивает кружку горячего черного кофе. Что-то есть в его глазах, глазах старого человека, повидавшего многое на своем веку. Он куда-то уходит, оставляя меня одного.
Боже мой, какая тишина. Сидеть в теплом и сухом помещении, когда за иллюминаторами вовсю бушует непогода, раздаются звуки грома и слепят глаза молнии - это ли не покой? Откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Промокшая одежда неприятно облепила тело, но мне все равно. Не чувствую ничего. Старик возвращается и протягивает мне сверток с сухой одеждой. Я благодарю его, но отказываюсь. Поднимаюсь и выхожу наружу, с трудом передвигаясь по качающейся палубе. Вскидываю руку в прощальном жесте и чувствую его взгляд. И не могу понять, что в нём, жалость или сочувствие. Бывают же люди, которые не спросят тебя ни о чем, а простым жестом поддержат. Спасибо тебе, старик, за твой взгляд.
Опять бесцельно иду сквозь потоки дождя, словно стараюсь найти себя, потерявшего что-то важное.
Дождь, раскаты грома, безлюдный пирс и я, медленно шагающий в поисках неизвестного...